Кастер не видела ни одного Мастера, кроме своего собственного. О, Макири не покидал особняк со дня призыва и уже изрядно надоел Кастер свои бездействием и ожиданием чего-то, что только его светлой (хотя на этот счет уже были сомнения) голове было ведомо. Вчерашний гость разрядил ситуацию, но привыкшая к яркой и насыщенной событиям жизни, женщина успела довольно быстро заскучать. Снова. Город замер, погрузившись в послепраздничную спячку и копошение на смертных, на фоне с=зимней серости только раздражало. Царице нужно было как-то встряхнутся, устроить что-нибудь, достойное собственного внимания и способное развлечь. Развлечения, основанные на перестройке фамильного имения Карии надоели еще вчера, а огромная столовая зала теперь больше напоминала тронный зал в котором и проводила большую часть времени египтянка. Боги любили Рамзес и, видимо, вняв её молчаливым просьбам, повернули удачу в нужную сторону - лицом к своей любимице.

Царица ощущала метки на руке Мастера по особенному. То ли от того, что была могущественной волшебницей, то ли от того, что все Слуги чувствовали их, но не это было важно - Командные Заклинания на теле Карии словно бы кричали, вот он я, Мастер, у меня есть Слуга и я жажду Грааля. Многочасовые наблюдения за городом не принесли фараону подобных ощущений больше ни разу, конечно, призыватели были достаточно умны, чтобы не показываться просто так где ни попадя. Но вероятность появления Слуги со способностью к Ясновидению такого уровня, коим обладала Царица, была не настолько велика, чтобы боязливо не высовывать нос вообще. Предположение оказалось верным. после полудня, чуть ближе к закату, один из многочисленных Глаз Гора волшебницы отозвался хозяйке особенным ощущением, таким которое она бы ни с чем не перепутала. Магия рисовала перед глазами Рамзес рыжеволосую девушку, нет, женщину с крайне недовольным выражением лица. Она спешила куда-то, торопливо минуя неспешных прохожих.

Царица предвкушающе улыбнулась - где бы ни был Слуга этой смертной волшебницы, никакого сопротивления, помех или препятствий Кастер не видела и не чувствовала. Золотой цвет радужки египтянки медленно заволокло пронзительно светлой поволокой и в воздухе рядом с диваном, на котором она лежала, засветились знакомые ей одной символы, неспешно складываясь в одну простую магическую формулу. Все это не было необходимым, но чтобы быть точно уверенной в том, что никаких случайных помех не возникнет, следовало усилить заклинание, произнеся его вслух звенящим от магии голосом.

- S a w t   a l r r a m l.

Магии Кастер потребовалось всего несколько коротких мгновений, чтобы пронестись от символа к символу, достигнуть рыжеволосой красавицы и перенести её. На месте, из которого она была вежливо изъята, осталось только несколько золотистых песчинок. Все произошло так быстро, что прохожие, случайно заметившие это, благополучно списали это на "нет, показалось". Волшебные пески перенесли гостью в зал, посреди которого на неизменном диване (Кария упорно твердил, что это был его любимый диван и он не должен был быть обращен в трон-возвышение, конечно, Царица не послушала его) восседала во всем своем ленном величии фараон. Искрящиеся символы медленно истлевали, а глаза Кастер приобретали свой нормальный, золотой цвет - Озимандия внимательно изучала взглядом свою гостью-по-неволе.

- Будь ваша магия хотя бы немного расторопнее, этого бы не случилось, - голос Рамзес отразился эхом от каменных стен, - или будь твой Слуга немного быстрее и внимательнее. Позовешь его?

Царица оторвала руку, подпиравшую до этого голову и благожелательно указала на широкие подушки, небрежно разбросанные по полу рядом.