"Unmei no Yoru" by Kawai Kenji ^♫

Ночь медленно окутывала собою город. Непроницаемая темная завеса поглощала крыши домов с жадностью оголодавшего в стойкий мороз волка, вгрызалась в стены зданий, оконные рамы, норовя прокрасться в квартиры ничего не подозревавших беззаботных жильцов. А там, где горели ясные огни фонарей, редких рекламных вывесок, она, скуля и поджимая хвост, бросалась прочь, словно от огня, прячась в непроглядных переулках. В это время года сумерки опускаются гораздо раньше, а к полночи полностью затмевают весь взор, и только тонкий ровный слой выпавшего снега, медленно спадающего с серого неба, осветлял отдаленный от центра район, где огни города сверкали все реже и реже. Намеренно ли, нет - он придавал общей картине города через чур смиренный и безмятежный вид, словно пытаясь утаить за собой нависшую угрозу, вызванную грядущим грандиозным событием.
Сидя в своем кресле возле большого витражного окна, Кафка с полуоткрытыми веками наблюдала за ленивым пришествием белесых хлопьев снега. Они показались еще под вечер, а к ночи так и не перестали сыпаться редкой стеной на улицы Хэвена. Она уже представляла, как на следующее утро сонные дворники начнут расчищать заваленные дороги и тротуары, как дети будут играться в низких сугробах пушистого снега и причитать, что из него не получится сделать снеговика. Как взрослые мелкими торопливыми шажочками поспешат по своим делам, и, быть может, ей удастся запечатлеть отсюда же, из-за окна своей мастерской, как один из прохожих неуклюже поскользнется буквально на ровном месте и повалится в ближайший сугроб, окрасив свое новенькое пальто в чистый белый цвет. Она, наверняка, ухмыльнется нелепости сложившейся ситуации, утаивая сама от себя мысль о том, что была бы совсем не прочь оказаться в эту минуту на его месте.
- Кафка. - Послышался со стороны голос ее дяди и, словно очнувшись ото сна, девушка повернула голову и увидела сосредоточенный силуэт Эйлелла, остановившегося посреди комнаты. - Мы можем начинать.
Кивнув в ответ, Кафка отъехала от окна, оказавшись рядом со своим родственником. Устремив взгляд в пол, она увидела законченный ритуальный круг, с которым дядя вызвался ей помочь в виду весьма очевидных обстоятельств. Один лишь взгляд на эти ровные искусные изгибы и переплетения вызывал по телу девушки дрожь волнения. Они доказывали реальность всего происходящего, в кою девушке до сих пор верилось с трудом. Даже значащаяся на руке Кафки Командная печать, появившаяся накануне,  до конца не придавала веры в то, что система действительно сочла ее достойной участия в Сражении за Священный Грааль.
Почувствовав чью-то большую ладонь на своем плече, наследница семьи Фрага встретилась с теплым взглядом своего дяди, неожиданно оказавшегося рядом с ней. Видимо, он прочел неуверенность в ее поведении и поспешил ободрить племянницу, в прочем, как и всегда до этого.
- Ты уверена? Пока еще не поздно отступить. - Произнес он.
Кафка нахмурилась.
- Ты же знаешь, что для меня нет и не может быть пути назад. - То не были слова отчаяния - только решимость и сила чувствовалась в них.
Отступить. Это слово было неприемлемо для нее с того самого дня, когда один несчастный случай приковал ее к этому креслу на всю оставшуюся жизнь. Ей пришлось забыть такие понятия, как сдаться, отступить, бросить все. Только вперед, твердила она про себя, пускай и двигаться приходилось в инвалидной коляске.
Действительно.
Все усилия, вся выдержка и сила ее были брошены только ради этого дня, этой минуты, когда Кафка сможет доказать всем сомневающимся в ней, что достойна не только жалости. Что, даже лишившись возможности ходить, она может быть выдающимся магом и представлять свою семью. То, что Грааль признал это - было ее первой победой за долгое время борьбы самой с собой; невидимым толчком, призывающим девушку не останавливаться, не сомневаться. Она не имела права сомневаться, только не теперь, когда остался всего один последний штрих.
- Хорошо. - На выдохе ответил Эйлелл. - Приступай, я буду рядом. - Он отошел назад на пару шагов, оставив девушку рядом с начертанным на полу кругом, где будет проходить призыв Благородного Духа.
Подъехав к его краю, Кафка сделала глубокий вдох и выставила перед собой руку.
- Элементы - серебро и железо. Основа - камень и договор. Предок - великий магистр Швайнорг.
Звучащие строки из заклинания заполняли комнату, разрезая собой устоявшуюся тишину. Просыпающаяся за ними магическая энергия постепенно накаляла воздух, и Кафка могла чувствовать волнительное покалывание на своих щеках. Словно слившись с этим потоком, она уже не слышала собственных произносимых слов, полностью сконцентрировавшись на силе, рвущейся из самого ее сердца и призывающей откликнуться на зов Душу из заветного Королевства. Свет, исходящий из ритуального круга, ослеплял глаза, и Кафке пришлось положить все силы на то, чтобы не зажмуриться и не упустить тот миг, когда в его черте появится долгожданный силуэт.
- Явись из удерживающего круга, Хранитель Баланса!
Вспышка света и магической энергии разнеслась по всем углам Мастерской, снося собой все легкие предметы; зашуршала быстро перелистывающимися страницами старых фолиантов, которые девушка привезла из родного фамильного поместья. От неожиданности, Кафка, все-таки, прикрыла глаза рукой от такой яркой завесы и открыла глаза уже тогда, когда мрак полностью заполонил комнату. В помещении стоял плотный туман, морозный воздух холодил девушке кончики пальцев, в воздухе чувствовался настойчивый запах чего-то кислого. А в центре уже неактивного призывного круга виднелся чей-то нечеткий силуэт, при виде которого девушка, оторопев, замерла. Сквозь все еще не растворившуюся дымку нечто огромное, казалось бы, имеющее большие раскинутые крылья и изогнутые на голове рога, смотрело на нее парой горящих хищных глаз. Стой Кафка на своих ногах, она бы, наверняка, интуитивно, отошла бы в испуге на пару неуверенных шагов назад, но сидя в инвалидном кресле, она смогла только вжаться в спинку и с силой сжать руками подлокотники.
- К-кто ты такой? - Стараясь придать своему голосу больше уверенности, произнесла она призванному существу.

Отредактировано Kafka Fraga (16.10.16 11:12:27)

Из приоткрытого в изумлении рта Кафки клубились облачка горячего пара, отчетливо видимые в сумраке помещения. Она почувствовала со стороны приближение своего дяди, который замер поблизости в оборонительной позиции, так же обескураженный появлением неизвестного существа в ритуальном круге.   
Впрочем, наблюдать столь неожиданное пришествие им обоим довелось недолго. Мягкий поток ветра, подобно всколыхнувшей до этого пространство вспышке, исходящей из центра круга, прошелся по комнате. Убранные в высокий хвост волосы девушки растрепались за ее спиной, а глаза распахнулись в немом изумлении.
На том месте, где секундою ранее возвышался крылатый исполин, теперь возник высокий статный воин. Его появление само по себе вызывало удивление после увиденного ранее, но и внешний облик Слуги приковывал внимание магов. Одной лишь своей крепкой стойкой, прямой широкой спиной, он внушал силу и благоговейный трепет, непоколебимую веру в свое благородство и честь рыцаря. Черты мужественного лица были спокойны, они передавали ощущение уверенности всем окружающим.
Но следующий выпад со стороны рыцаря полностью лишил его Мастера приобретенного благодаря нему же равновесия. Склонившись перед Кафкой на одно колено, он вверил ей свой меч, что преподнес к самым ее ногам. Наследница дома Фрага почувствовала жар на своих щеках от внезапного притока крови к ее голове, и от неожиданности прижалась вновь к спинке своего кресла, только в этот раз уже не от страха.
Прогремевший в тишине голос ознаменовал имя Благородного Духа, кое девушка должна была впредь хранить в секрете от любых любопытных ушей. Ей во служение явился слуга класса Сейбер, что говорило само за себя, а имя короля, чьи подвиги дошли и до текущих дней, оправдывало внушающее им могущество. Вместе с дядей, Кафка решила прибегнуть к скорому ритуалу, дабы призвать одного из самых сильных воинов древности и, кажется, ей это удалось.   
Однако порадоваться своей удаче девушка так и не успела. Прозвучавшие вслед за приветствием слова ее Слуги, вновь повергли мастерскую в напряженную звенящую тишину.
"Я заклинаю вас отказаться от участия в войне за Святой Грааль", кажется, таковыми были слова, которые произнес Сейбер, едва ли успев представиться после проведенного его Мастером ритуала призыва. Честно говоря, Кафка была готова к тому, что ее Слуга при одном только взгляде на нее может потребовать у своего Мастера отказаться от участия в сражении. И она так же была готова дать ему встречный отпор, чтобы сразу же закрыть этот вопрос и больше к нему не возвращаться.
- Подними глаза, Зигфрид, король Нибелунгов и посмотри внимательней, быть может, тогда ты увидишь, что призвавшая тебя уже не ребенок. В нынешнее время и в моем возрасте, девушки уже способны принимать самостоятельные решения в одиночку и отдавать себе в этом полный отчет. - Она не призвала короля, приклонившего колени перед обычной девочкой-калекой,  подняться на ноги только из-за того, что, в таком случае, ей было бы трудно встречать его взгляд без риска напрячь себе шею. Роста воин был поистине огромным, даже среди современных жителей его родной страны, а, вынужденная неподвижно сидеть в своем кресле, Кафка едва ли доставала ему до пояса.
- И ты зазнаешься, поскольку не твои желания являются причиной моего участия в Сражении за Святой Сосуд. Инициатива в принятии такого решения исходила полностью от меня, и, будь уверен, даже сама угроза моей смерти едва ли заставит меня от него отсягнуть.
Часть сил Кафки уходили на то, чтобы совладать с дрожью в своем голосе, вызванной клокочущим в ее груди раздражением. Сколько бы времени не прошло, но недооцененность ее со стороны окружающих до сих пор не могла оставить девушку равнодушной. Но в этой войне она участвует как раз для того, чтобы доказать всем, что они ошибались и, в первую очередь, своему слуге.
Сжав руками подлокотники, Кафка слегка прищурилась и выдавила из себя:
- Или ты отказываешься заключать со мной договор?

Страшась услышать положительный ответ на свой последний вопрос, Кафка едва заметно съежилась и слегка вжала голову в плечи. Она не хотела выглядеть перед призванным воином еще более жалкой, чем и так есть на самом деле, поэтому изо всех сил старалась держаться стойкой и уверенной в своих словах. Честно говоря, она бы сама расстроилась, окажись на месте Слуги и увидев по окончанию призыва хиленькую девчонку в инвалидном кресле. И сильно бы тем самым недооценила своего гипотетического Мастера. Что ж, если потребуется, то она прямо здесь и сейчас была готова продемонстрировать Сейберу свои умения, благодаря которым Грааль признал ее одной из "достойных".
Но, судя по всему, этого и не потребуется. Слова Благородной души, вновь разлетевшиеся по комнате, снова повергли девушку в короткий ступор оттого, с каким жаром и торжественностью они были произнесены. Милостивый Боже, неужели в древние времена все люди высказывались на подобный манер?
- П-постой! Весь род-то за что...? - Кафка поспешила остановить своего Слугу, дабы тот в порыве чувств не успел еще и наложить на себя руки. Кто их, этих Героев былых лет знает? Будь на его месте какой японский самурай или кто-нибудь в этом духе (Кафка знать не знала ничего о странах востока), дело бы наверняка дошло и до рукоприкладства...
Но воитель был неумолим в своих высказываниях и без единой толики смущения огорошил своего признанного Мастера до алых щек. Не зная толком, с кем была только что сравнима, Кафка, тем не менее, не могла не почувствовать той значимости, кою Сейбер вкладывал в имя "Брунхильда". Не зная так же того, как она могла одними лишь короткими словами добиться расположения бравого воина, что само по себе вызывало в ней нескрываемую рассеянность, чародейка все же взяла себя в руки и, откашлявшись, представилась своему Слуге.   
- Во мне течет кровь благородной семьи Фрага, имя мне Кафка. Так и зови меня, не нужно этого бахвального обращения Мастер-Слуга... - Тяжело выдохнув, девушка устало потерла шею. Быть может, усталость в ее теле была вызвана только что совершившимся призывом или же из-за непривычной отдачи собственной маны для поддержания прибывшего по ее зову Благородного духа. А может, сказался небольшой стресс и ее собственные личные переживания, которые она сама себе постоянно накручивала и от которых всеми силами старалась уйти. Как бы парадоксально это не звучало. Так или иначе, ей необходимо было хотя бы этой ночью хорошенько выспаться, поскольку в последующие дни вряд ли она сможет уделить отдыху положенное время, а все предшествующие вечера она тратила исключительно на подготовку к грядущей войне.
- Позволь и мне поприветствовать тебя, Сейбер.  - Из темноты комнаты к ним внезапно выступил ее дядя, о котором девушка, к досадному сожалению, уже успела забыть в связи с последними событиями. - Кафке действительно повезло, что на ее стороне будет сражаться такой сильный воин.
- Кстати, да, - подняв палец вверх, опомнилась Кафка - это мой родной дядя, Эйлелл. Он один из опытных магов моей семьи и на этой войне будет выступать в роли моего телохранителя. Так что ты сможешь уделять другим Слугам все должное внимание, не переживая лишний раз за своего неповоротливого Мастера. - На этих словах чародейка криво улыбнулась, и в этом жесте проскользнула скорее грусть, чем всеми силами вложенное веселье.
- Моя племянница преувеличивает или же намеренно хочет сложить у окружающих ложное о себе мнение. - Эйлелл улыбнулся, переведя взгляд с Кафки на призванного Слугу. - Как ты верно подметил, силе ее духа можно позавидовать, но этим она не ограничивается.
Чародейка отвернулась в противоположную от дяди сторону и насупилась,  недовольно бормоча что-то себе под нос. Затем, словно вспомнив что-то важное, изобразила заинтересованность на своем лице и задала вопрос без конкретного адресата:
- Кстати, кто такая, эта Брунхильда?
Эйлелл нервно засмеялся на бестактный вопрос своей племянницы и поспешил на него ответить.
- Если верить легенде о короле Нибелунгов, то это была его верная спутница жизни.
- Нибелуунгии... - Почесывая макушку, наследница семьи Фрага устремила задумчивый взгляд в потолок.
- Кафка... - Стыдясь за свою необразованную племянницу, Эйлелл издал снисходительный выдох. Кафка знать ничего не знала об истории и культуре зарубежных стран.